Новогодняя Ала-Арча

Ала-Арча

Зима для многих альпинистов постсоветского пространства тесно связана с природным парком Ала-Арча. Пожалуй, это один из самых удобных для этого времени года районов. Лавинная опасность невелика, либо отсутствует вовсе. Даже если, как в этот год, снега в районе много, достаточно безопасных маршрутов для альпинистов любого уровня. К тому же, на 3400 находятся сразу две хижины. Одна – реконструированная старая каменная хижина Рацека, вторая, чуть подальше — хижина компании «Аксай-тревел», в которой я и живу уже не в первый раз, работая инструктором.

Теперь – на новогодней смене. В последний год, после кризиса, количество участников было невелико, но наконец, народ оправился после стресса, жизнь стабилизировалась, и стали вновь путешествовать, кто на море, а кто в горы. И смена вновь стала многолюдной, и все места в хижине были забронированы задолго до начала мероприятия.

Байчечекей и тряпочка на палочке

Первый день смены из двенадцати живем в лагере на 2200, участников распределяют по отделениям, знакомят друг с другом, выясняют цели и планы, проверяют личное снаряжение. У новичков тут же начинаются занятия, остальные – либо гуляют по району, либо отсыпаются после перелета.

Следующий день — первое серьезное испытание на смене. Нужно подняться со всеми вещами на 3400, в хижину Рацека, вниз больше спускаться не будем, живем и совершаем восхождения отсюда. Питанием в лагере обеспечивают повара, по вечерам включают электричество от генератора и отопление. Правда, те, кто приехали в первый раз, услышав про отапливаемые хижины, думали, что температура будет как дома, в квартире. И девушка из Волгограда в первый вечер ходила по столовой в пуховке и спрашивала, когда же будет тепло. Это все же зимние горы, и стоит рассчитывать, что при морозе в минус двадцать на улице у вас будет возможность отдохнуть, согреться и подсушиться. И заснуть в тепле. В майке ходить – не получиться. И про душ тоже придется забыть. Я приезжал сюда, еще когда не было отапливаемых помещений, и это был совсем другой альпинизм.

Тогда, при подъеме с нижнего лагеря на хижину Рацека во второй половине дня на плато пересекали границу, где кончается азиатское солнце – попадаешь в зону тени от хребтов. С этого момента ты будешь только вырабатывать и отдавать тепло. Теперь всегда будет холодно, и днем и ночью. Первая мысль, поднявшись на хижину Рацека была: «Как тут выжить, переночевать?» О перспективе ходить на маршруты даже думать было страшно. На час-полтора солнце будет приходить на хижину, но скорее всего, в это время мы будем на маршруте. Чтобы ходить в горы, нужно быть гораздо ответственней и предусмотрительней. Цена ошибки становится совсем другой. И нужно заботиться не только о себе, но и своей команде. Теперь здесь совсем по-другому. Но не жалеть же об этом! Удобство базового лагеря дает совсем другие возможности для совершения восхождений. Меньше преодоления – больше удовольствия. Я за альпинизм с человеческим лицом.

Ала-Арча

На перемычке после маршрута Акимова 3Б. На фоне — Свободная Корея

Первым же вечером произошло неприятное событие. На улице завели генератор, Вытащив его в первый раз, расположили неудачно – так, что выхлоп затягивало под обшивку жилой комнаты и несколько человек, находившихся там, надышалось дымом и угарным газом. Почувствовав себя плохо, они смогли сами выползти наружу. Одна из участниц, Ирина, распахнула дверь в столовую, и прерывающимся голосом сказала, что отравились люди. После этого сползла по косяку, закрыв лицо руками. Всех осмотрел доктор, сделал какие-то уколы и положил в совей комнате. Генератор развернули, задымленное помещение хижины – проветрили. Самочувствие у них было весь вечер неважное, несмотря на заверения, что теперь безопасно и можно возвращаться, еще несколько ночей жили в комнате доктора. И переселились обратно, только поняв, что в «больничном покое» гораздо холодней.

Если не считать этого неприятного проишествия, началась обычная жизнь альпинистских сборов: занятия, учебные восхождения, разборы, лекции и зачеты.

Ала-Арча

Мне нравится не просто ходить свои маршруты, но и жить и работать в горах. Конечно, инструкторство – не самое прибыльное мероприятие. Часто вопрос стоит не столько о заработке, сколько о попытке приблизить расходы к доходам. Всю зарплату съедает дорога к месту сборов и побочные расходы. Даже если не учитывать амортизацию личного снаряжения инструктора, зачастую оказываешься в минусе. И все же мне нравится это занятие.

Пик Изыскатель

На вершине Изыскателя

Дело, наверное, не в «отсутствии городской суеты и проблем». И того, и другого здесь может быть не меньше, а цена успешности решения задач зачастую выше: жизнь и здоровье. Скорее, заниматься проблемами в горах мне проще и приятней, чем городскими. Здесь законы суровы и бесжалостны, но они мне понятны и справедливы.

И нравится ходить не только маршруты для себя и своего уровня, но и двойки-тройки с разными людьми. На этих сборах были и «спортсмены», которым нужно закрыть разряд любой ценой, и участник, отказавшийся записать себе в книжку альпиниста пройденый маршрут, который он сходил, но решил, что был к нему не готов.

Были люди, просто приехавшие попробовать зимние ледовые маршруты и провести новогодние каникулы в горах. Кто-то заболел и ушел вниз, в город, кто-то понял, что не готов ходить со своим снаряжением в таких условиях.

Ала-Арча

На скальных занятиях

После смены хотелось сходить что-то для себя. Рома Худяков и Саша Ментовская тоже оставались на несколько дней. Роме хотелось сходить «на разряд» 5Б. В ала-арче самая доступная зимой 5Б – это маршрут Барбера на Свободную Корею. Я его ходил два года назад, но Роме очень хотелось, почему б не повторить. Ну а Саша сразу решила, что на холодный лед она не хочет, и лучше сходит на п. Учителя для тренировки.

Всю смену стояла ясная морозная погода. Снег один раз собирался пойти, но так и не решился. Участники постепенно разъезжались, обсуждая и предвкушая по вечерам в столовой свое возвращение в цивилизацию, к простым человеческим радостям и привычным бытовым удобствам. Мы делали вид, что нас такие низкие материи не волнуют, нам и здесь хорошо.

Ала-Арча

14-го января все спустились, мы остались в хижине за хозяев. Как идти маршрут Барбера, обсуждали недолго. Стартуем с Коронской хижины, идем в двойке, без бивачного, как можно быстрее, желательно – одновременно. Рома сказал, что у новосибирцев принято «Барбера» за четыре часа ходить. Ну раз ты не из Новосибирска, значит на шесть часов сходим. Два года назад мы лезли до перемычки больше двенадцати часов, так что у меня было оптимизма поменьше.

Всех проводив и получив последние указания Грекова стали собираться к своему выходу, и после обеда отправились на Коронскую хижину.

Вечером – ясно и холодно. После теплых и шумных хижин Аксай-тревела, пустая Коронская в тридцатиградусный мороз оставляет впечатление открытого космоса. Ясное звездное небо, полное безветрие подтверждает это ощущение.

Сидели, ужинали бич-пакетами, травили байки.

Ала-Арча

Подъем был назначен на час ночи. Только завибрировал у меня в кармане телефон, Рома подскочил, как будто давно ждал этого момента. Пока я сонно ворочался в спальнике, он успел одеться, сбегать на улицу, и только я вылез, сообщил, что всю ночь не спал, плохо себя чувствует, и похоже, начал заболевать.

«Вниз?» — «Вниз». Ладно, на Барбере я уже был. И еще был на Свободной Корее с заболевшим участником в группе — сомнительное удовольствие, рекорда точно не поставить.

Спустились на Рацека. Темно. Саша спит. Пока шли вниз, мне пришло в голову, что хорошо бы залезть замерзший аксайский водопад, раз на гору не пошли.

Я не в первый раз смотрю на него, поднимаясь или спускаясь с хижины Рацека. Смотрится очень соблазнительно, но всегда либо не было времени, либо сил, либо компании.

Сидим, пьем чай, предлагаю Роме залезть, если самочувствие позволит. Он отвечает, что это было бы даже круче, чем на гору сходить. Отлично. Отправляемся спать, завтра решим.

Поздним утром, готовим себе завтрак, кухня полностью в нашем распоряжении.

Рома чувствует себя неплохо, температуры нет.

— Пойдем?

— Пойдем.

Во второй половине дня спустились к началу водопада. Выглядит нестрашно, висящая часть короткая, метра четыре, потом смотрится, будто можно уйти в правую часть, где немного выполаживается.

Аксайский водопад

Аксайский водопад. Больше фото не делали. Вдвоем — неудобно. Один лезет, другой страхует и прячется от обломков льда.

Развесили снаряжение, договорились, что первым полезет Рома. Начал бодро. Нижняя часть некрутая, градусов семьдесят. Лед перемороженный ,скалывается много линз. Часто вылетают здоровенные куски, на страховке приходится прижиматься к стеночке, чтоб не зацепило.

Подлез под висящую «штору». Говорит: «Она вся как будто хрустальная!». Начинает долго под ней мяться, пересчитывает буры. Кричу ему: «Может ,сменимся?!»

А Рома соглашается. Сам такого поворота не ожидал. Ладно. Выкручиваем нижние буры, перевязываемся.

Долез до «шторы». Выглядит действительно красиво. И страшновато. Ну ладно, короткая ж, дальше будет «ложиться» лед. И как лезть, вроде снизу читается.

Закрутил бур прямо в висящую часть льда, стоя ногами еще положительном участке. Чувствуется, как он вначале зацепился за лед, затем провалился в пустоту, потом снова зацепился за лед.

Осторожно полез, стараясь бить инструменты в участки льда понадежней. Практическ уже вылез наверх, забил один инструмент в нависающую ледовую шапку, начал пристраивать второй, чтобы ее перевалить. Но забить выше не получается, шапка мешает. Ударяю рядом с первым, и тут вся шапка раскалывается, и я лечу вниз.

Помню, успел даже крикнуть «Держи!». Рома поймал очень мягко, бур закрученный в «штору» выдержал. И сам вроде цел, даже не ударился. Да и пролетел немного. Но мне хватило, чтоб забыть о чистоте стиля. Залез назад, крикнул: «Закрепи!» Закрутил следующий бур над головой, вися прямо на последнем. Ну и началось. Отбил все «люстры», склолол все лишнее, висел и на бурах, и на инструментах. Буры выбирал подлиней, чтоб хоть где-то по мере закручивания цеплялись за лед. За «шторой» оказалось, что участок, смотревшийся более пологим, был ледяной коркой, за которой лежал порошкообразный снег. Пришлось и дальше двигаться по крутому льду. Но зато уже монолитному. Дальше стал экономить буры, стал обходить участки с коркой. Уже стал виден перегиб, за которым конец ледопада, но куда делать станцию – непонятно. Можно закрутить оба бура в ледовую шапку, вроде той, что я уже расколол, или между ними, где пустоты и корка. Оба варианта мне не нравились, от станции хотелось надежности. Решил пролезть лед до конца и сделать станцию на полке. Тем более, что осталось всего два короткий бура, а где последний, уже и не видно. Закрутил перед выходом на снежную полку бур, осторожно выкатился. Нашел торчащий скальный зуб, повесил петлю, шестидесятиметровая веревка практически кончилась.

Принял Рому. Он повесил свой старый пруссик на выступ, скатились вниз. Собрались, пошли домой. Наверх подниматься трудно – усталость такая, будто на гору сходили. А эмоций и впечатлений даже больше. Появилась какая-то удовлетворенность. Было еще время до отлета сходить какой-нибудь маршрут, например. Лоу на Свободную Корею, но теперь успокоились, решили, что достаточно на этот выезд. Я в горах две недели, а у Ромы с Сашей скоро месяц закончится. Надоел этот альпинизм.

Поднялись на хижину Рацека уже в темноте, снова давит мороз. Весь следующий день провел на кухне, поближе к газовой плите, единственному источнику тепла. Пили чай, прибирались в хижине. А дальше – стандартный набор: спуск в город, офис Аксай-тревела, гостевой дом «Крокус», аэропорт.


Другие статьи автора:
Пять семитысячников. Пик Ленина.
Пять семитысячников. Пик Победы.
Пять семитысячников. Пик Хан-Тенгри.


Автор статьи Лев Пантюхин. Статья опубликована с разрешения автора.
Ссылка на статью автора: http://posportu.com/post/novogodnyaya_alaarcha
3-16 января 2017 года