Пять семитысячников. Пик Победы.

Пик Победы

После восхождений с поляны Москвина на пики Корженевской и Коммунизма осталось немного времени для реализации плана «Пять семитысячников». Но уже накопилась усталость. И было решено сделать небольшую перезагрузку. Из Душанбе до Бишкека добраться самолетом, и отдохнуть денек на Иссык-Куле.

Таджикистан

Из Джиригиталя достаточно быстро доехали до Душанбе, там – самолет. Больше двадцати человек с кучей рюкзаков и баулов – к этому аэропорт явно был не готов. Запомнился бесконечным количеством дверей, поворотов, барьеров, и как-то все на редкость неудобно придумано. Еще и за багаж взяли какую-то просто неприличную сумму.

Но вот перелетели. Мы на территории действия сервиса Аксай-тревел. В Бишкеке – жара и различные удовольствия, недоступные в горах. У всех разные. Кто направляется в магазин, кто в кафе, кто в обувную мастерскую. А кто-то и в областную больницу спешит.

Иссык-Куль

Вечером – едем дальше. Но доезжаем только до Иссык-Куля, здесь отдохнем вечер и следующий день. Вечером выходим на пляж. Тепло, песочек. Ощущение, будто ты на море. Редкое удовольствие. После купания в беседке разрезаем арбуз и дыню. А на следующий день – солнце, песок и купание в Иссык-Куле. Кто-то сказал, что подобный отдых – бесполезная трата времени. Нечем заняться и скучно. А мне очень понравилось. Резкий контраст с большими горами – совсем разные миры. Пару дней простого человеческого рая в перерыве между неделями холода, снега и лишений – настоящая перезагрузка.

Иссык-Куль

Одновременно с переездом определяли дальнейшие планы. Руководителям хотелось траверс Победы с востока на запад. И решили, что всей толпой не зайдем. Поделили на две группы – одна на траверс, другая на Хан. Вскоре братья Глазуновы решили, что они хотят сходить технический маршрут на Хан-Тенгри, к ним присоединились Рома Абилдаев и Саша Ментовская. В итоге сформировали группу на Победу, меня в ней не было.

Я подошел к Яковенко, и ненавязчиво так попросил, если будет возможность, включить меня в состав траверсантов. Победа для меня много значит. Два года я работал на Южном Иныльчеке – вешал перила на Хан-Тенгри, водил группы. А на Победу не было времени даже для попытки серьезной. Многие ходили, возвращались, кто с успехом, в основном ни с чем, многие из моих хороших знакомых имели по несколько попыток, приезжали по несколько лет, но на вершине не были. И это все сильные, целеустремленные спортсмены. Мне хотелось даже не столько на вершину, хотя бы попытку восхождения в сильной команде. Да и без сильной команды, побывать, побороться и потерпеть на склонах Победы – для меня это много значило. А траверс откровенно пугал. Это очень амбициозная цель. Амбициозней меня. Но упускать такой шанс — было жаль. Будет ли еще? Я попросился, очень хотелось. Хотя, уже сходил много – Корженевская и Коммунизма – план минимум выполнен.

Яковенко, ответил, что пока определенного плана нет, на месте будем решать.

Иныльчек

Ну вот и на месте. Задержек и проблем с залетом – никаких. Погода есть – вертолет работает. Совсем другая Азия. Забросились вместе с польской группой «Дискавери» в несколько рейсов. Обстановка в лагере не очень радужная. Снегопады. На Победе никого не было. Максимально достигнутая в этот год высота – 5800. Рассказывают, что очень много снега, очень лавиноопасно. Одну из групп присыпало лавиной прямо в первом лагере. Команда, приехавшая снимать тело Михаила Ишутина, погибшего в прошлогодней экспедиции, уже улетела. Я некоторых из них знаю – крепкие парни. Ситуация напряженная. И все десять дней у нас на обе горы остается. Можно, конечно, остаться дольше, но официальный срок – такой. Саша Широбоков, второй, кроме меня, представитель Кирова в команде, отказался от участия в дальнейшей программе. У него после Коммунизма проблемы со зрением – появилась черная точка в поле зрения. Проконсультировался с нашим доктором, съездил обследоваться в Бишкеке. Созвонились еще с какими-то врачами в Москве. В итоге посоветовали отказаться от подъема на высоту. Может потерять зрение. Он не стал залетать на Южный, уехал домой.

И советом руководителей решили отказаться от траверса. Времени мало. Лучше сходить по классике и выполнить программу. Яковенко отказался от участия в восхождении на Победу. Траверс был мечтой, а в четвертый раз на классику он не хочет. И в итоге, сформировали окончательную группу из девяти человек. В ней два отделения, в одном из них я. Круто, что тут скажешь.

Из тактических особенностей – у нас были снегоступы и Макс Кривошеев. Вообще, слушая истории о неудачных попытках восхождения часто слышишь, как много снега, и как тяжело его тропить. Почему в народе нет четкой рекомендации, что на Победу нужны снегоступы – не понятно. Конечно, заходят и без них. Бывает и плотный фирн на всем маршруте. Но рассчитывать только на удачу и благоприятные условия – сомнительный тактический план. По-моему, не для Победы вариант. Ну, а насчет Макса – что тут посоветовать. Тренироваться только. Да и вообще, команда, конечно, сформировалась сильная. Мне откровенно везло, все складывалось.

Вышли в первый лагерь в середине следующего дня. Подошли к лагерю, там стоят палатки. Но выходить на следующий день не торопились. Объективно опасное место – начало подъема на перевал Дикий. Здесь висят старые перила, но воспользоваться ими нет возможности, они натянуты снежными обвалами, как струна, и где-то в стороне от удобного пути подъема.

Киргизия

Натоптали подъем на перевал, как только вышли первый крутой взлет по ледопаду, одели снегоступы, и дальше шли в них, темп держится хороший. На перевале, на солнышке, сварили обед. Не знаю, как те, кто шли за нами, сильно ли помогла им снегоступная тропа. Пока сидели на перевале, со склона Победы сошла лавина, и похоже, перемела тропу, по-крайней мере, облако снежной пыли ее точно накрыло. Похоже, те, кто шли ниже нас, натерпелись страху. Но никого не задело.

Лавина

Обсуждали, до куда идти дальше. Хотелось проскочить повыше. Но насколько хватит сил и темпа, не ясно. Потратив час на обед, вышли дальше. Идем по-прежнему в снегоступах. Еды и газа взяли с запасом, дней на десять, рюкзаки получились тяжелые. Постепенно, с подъемом, темп стал падать. В снегоступах иногда становилось неудобно идти. Часть группы сняла их и шла в кошках. Я долго держался, было лень снимать, потом снова надевать, а потом, на твердом фирне уехал вниз. И в руках не ледоруб, а палки. Проехав метров двадцать-тридцать, смог остановиться. Осторожно снял рюкзак, достал ледоруб, забил его. И потихоньку поменял снегоступы на кошки. Чуть вот так нелепо не закончилось восхождение. Как дошли до 5800, встал вопрос: набрать еще 300 м и ставить палатки, или сейчас вырыть пещеру. С одной стороны, пещера – это безопасность. В том числе, и на спуске. В ней можно переждать любую непогоду. С другой, вместо того, чтобы тратить силы на рытье пещеры, можно дойти повыше и на следующий день выскочить на Важу. С 6100 шансов гораздо больше. От 5800 с такими тяжелыми рюкзаками подняться на 6900 – сложная задача. Все же решили рыть пещеру. Макс пошел натоптать вверх, до начала скал.

Пещеру рыли долго, часа два, а может, и дольше. Работали по очереди, вылезая наружу подсушиться. Я рассчитывал успеть закончить до того, как мы окажемся в тени, чтоб успеть подсушить обувь и рукавицы. Но все продвигалось медленно, потом началось бесконечное выравнивание, ребята все хотели сделать повыше, просторней и удобней, я хотел закончить поскорей. В итоге, получилась большая и удобная пещера, но подсушиться вечером не вышло. Все, что выкладывалось на просушку, тут же задубевало. А вскоре и солнце ушло за гребень. Ладно, залезли, как есть. В пещере хорошо. Тепло и уютно. На следующий день предстоял большой и тяжелый переход. На гребне встречались старые перила, но мы в основном поднимались, где удобней и безопасней.

 

Где-то в районе 6500 оставили снегоступы. Вроде, не так они и тяжелы, но идти сразу стало легче. Запас еды и газа тянет. Первое отделение оставило много в пещере на 5800, наше не решилось, все тащим наверх. Чем выше, тем подниматься становится все тяжелее. В итоге, к вечеру таки доходим до вершины Важи Пшавела. Обходим ее, находим удобные площадки. Надо бы вырыть пещеру. Но сил уже нет. Перспектива провести еще пару часов в копании пещеры не прельщает. Решаем жить в палатках, закопавшись и поставив стенку. Аппетит у всех не очень, но выбор продуктов большой, можно покопаться и выбрать. Почему-то очень хорошо идет сублимированный творог со сметаной.

Под вечер поднимается Анджей Баргель, тоже выполняющий программу 5 семитысячников. Он уже сбегал из лагеря в лагерь на Хан-Тенгри, и Победа у него заключительная. Как обычно, прибежал быстро, преодолев большой перепад высот, и налегке. Ни палатки, ни еды с горелкой. Все несет группа поддержки. До Коммунизма ее представлял Артем Браун, после, решив, что герой в фильме должен быть только Баргель отказался от его помощи. Теперь Артем идет с нами, а поляку несут вещи два питерца. Они не поняли друг друга, и Баргель добежал до вершины Важи, а группа поддержки дошла только до 6700. Когда Анджей обгонял их, они сгрузили бегуну стойки от палатки, наверно, чтоб уменьшить прыгучесть. Но это мало помогло, теперь перед наступлением темноты Баргель на 6900 со стойками, а они на 6700 с тентом. Что делать, поселили спортсмена к себе, накормили и напоили. Как питерцы пережили ночь, завернувшись в тент – не знаю. Известно только, что без последствий, даже на вершину сходили.

Рассматриваем снаряжение Баргеля, у него очень легкие и тонкие ботинки, но он использует электрические грелки для ног. Это такая металлическая пластина, кладется под ступню, от нее тонкий провод к аккумулятору, который крепится на лодыжке. Все очень легкое, а пластина грелки нагревается вполне даже ощутимо. До чего прогресс дошел!

Утром медленно собираемся, на рассвете выходим. Поздновато, конечно, но после тяжелого вчерашнего перехода хотелось отдохнуть.

Гребень Победы

Первыми вышли и начали тропить первое отделение. Мы идем по их тропе, не связываясь. Перед Обелиском удается их догнать, немного топчу вперед. Нас догоняет Баргель, он выходил позже всех. В мульде садимся передохнуть, дальше уходят вверх Макс Кривошеев и Анджей. Идем по их следам, но догнать – нереально. Так от Обелиска они и шли первыми до вершины. Погода хорошая. Ветрено, зато ясно. Такой шанс. Погода держится, сильная команда, когда еще так все сложится, надо доходить до вершины.

Растягиваемся по гребню, каждый идет в своем темпе. У меня начинает подмерзать на ветру нос. Странно, лицо у меня редко мерзнет, чаще пальцы на руках или ногах. И я имею привычку носить во внутреннем кармане маску на лицо, так, на всякий случай, практически никогда не пользуюсь, а именно сегодня забыл. Пытаюсь прикрыть баффом, но тогда становится тяжело дышать. А легким и так не хватает воздуха. Отдышаться – главная проблема. И приходиться все время выбирать между борьбой с отморожением и отдышкой. Вот так, то натягивая, то снимая, иногда отогреваю, прикрыв рукавицей, дохожу до вершины. Тут мы быстро делаем снимки, задерживаться не хочется, быстрей бы вниз. Ничего особенного не испытываю. Больше радует, что можно начать спуск, а погода все еще держится. Всей командой не собираемся на вершине, ждать нет желания.

Все, кто встречаются на спуске – уже недалеко от вершины, можно спокойно спускаться. Очень хочется присесть где-то в укрытом от ветра месте. Но в первом месте, где это можно сделать, лежит тело Михаила Ишутина. Прохожу мимо. Я не представляю, как снимать его отсюда. Слишком далеко нести по гребню. Даже захоронить в стороне от тропы потребует больших усилий. Уже на скалах выше Обелиска встречаю парня не из нашей команды. Он один. Как оказалось, это гид, Максим Богатырев. Два его клиента остались его ждать под Обелиском. Я, если честно, не понимаю такой работы с клиентами. Но всех обстоятельств не знаю, так что давать оценки было бы неправильно.

В мульде под Обелиском пытаемся собраться. Садимся, на рюкзаки, пытаюсь попить чаю из термоса. Дует, метет поземка, спрятаться от нее некуда, начинаем замерзать. Как собралась половина команды, решаем выдвигаться в сторону лагеря, Макс вызывается подождать остальных. В движении получается согреться, следы угадываются почти везде, так что доходим до лагеря, без проишествий.

До захода еще есть время. Палатки целы, немного примело, но не критично. Я вернулся первый из своего отделения, откапываю палатку, начинаю топить снег, сделать чай для ребят. Что-то долго никого нет, выхожу из палатки, посмотреть, не видно ли кого. Становится тревожно, но, наконец, приходит Виталий, рассказывает, что время от времени их накрывало туманом, были мощные кратковременные заряды снегопада, даже гроза гремела, но прошла мимо. Странно, я из-за ветра ничего не слышал. Вскоре приходит Расим Кашапов, почему-то долго не заходит в палатку, оказалось, светил фонарем тем, кто еще не дошел. Но наконец, все в сборе. Я уже нагрел воды, ребята охотно пьют и не спешат есть. Все здоровы, только измотались. Баргель наконец встретил свою группу поддержки, ночует у них, оставил нам на память грязные носки и батарейки. Ночуем сегодня в комфорте. Завтра – спуск, хорошо бы, до базового лагеря. А на верчерней связи нам подкидывают новость – группа из гида и двух клиентов не дошла до палатки, вырыла пещеру и пережидает там. Правда, какие от нас действия – не ясно. Просто будьте готовы услышать предложения, от которых не сможете отказаться.

Вставать утром мучительно. А надо выйти пораньше, на такой высоте лучше не будет, чем мы меньше здесь находимся – тем лучше. Связываемся по рации с базой – говорят, что группа Богатырева с клиентами встретилась с сопровождающими Баргеля, все у них под контролем, можете валить домой. Это приятная новость.

Собираемся опять долго. Наконец – снимаем палатку и начинаем спуск. У меня спуск – вообще слабая сторона, я всегда отстаю от сильных альпинистов, и даже если на подъеме показывал хороший темп. Но сегодня, похоже, многим тяжело, так что я моя скорость не очень отличается. Первое отделение убегает далеко от нас, а наше двигается медленнее. В каком-то то из участков скал встречаем Антона Пуговкина из первого отделения, он стоит перед заснежеными скалами и распутывает веревку. Говорит, что парни перед ним стащили на спуске весь снег, Действительно, лезть сюда без страховки, не хочется. Но и свою веревку тоже лень. Недалеко, на гребешке, видны старые перила, но до них нужно дойти по узкому снежному ножу метров пятьдесят. Расим доходит, балансирую, без страховки, не обращая внимания на предложения привязаться. Я иду вслед за ним, уже с веревкой. Старые перила доверия не внушают, пристегиваться к ним страшно, спускаюсь, придерживаясь за них рукой, во второй – ледоруб. Приспускаемся так метров на пятьдесят, дальше все идется.

Скоро начинается снег, там уже легче. Погода с утра постепенно начинает портиться. Но полоса везения у нас не прерывается. Видимость почти всегда есть, ветер не сильный. Добрались до перемычки. Там несколько иранских палаток – нас угощают чаем. Но день уже кончается, не задерживаемся, надеваем снегоступы и топаем вниз. Доходим до последних сбросов ледопада. Уже виден ледник. Совсем чуть-чуть осталось. Иранцы повесили здесь свои перила. Первое отделение по ним уже спустилось, прямо перед нами Антон Пуговкин, стоит на леднике, контролирует спуск, по рации, на плановой связи предупреждает, что буквально раз в полчаса по кулуару пролетает небольшой камнепад, нужно его пересекать, не задерживаясь. Этот опасный выкат достаточно узкий, его можно проскакивать быстро. Да и камнепадом это можно назвать условно, состоят из мелкого мусора копящегося в стыке ледопада и бараньих лбов. Ночевать совсем рядом с базовым лагерем кажется неприемлимым вариантом, никто его даже не предлагает. Передо мной уезжает по перилам Андрей Васильев, за ним Виталий Шипилов, я пристегиваюсь и начинаю спуск. И уже когда болтаюсь на перилах, вижу, как вверху отламывается огромный ледяной кусок, мне тогда показалось, что размером с пятиэтажку, и пролетает все это мимо меня, как раз в тот опасный выкат, который сейчас должен был пересекать Виталик. Я его не вижу, он где-то за перегибом рельефа, но сразу приходит мысль, если не успел проскочить – все, конец. Обвал разваливается на отдельные куски еще в воздухе, а упав, раскалывается на множество ледовых обломков, которые еще медленно ползут вниз, превратившись в кашеобразную массу. Я не видел, где находится Виталий, и надеюсь, что все обошлось, но понимаю, что ему негде было быть, кроме как на пути этого потока, и шансов выжить в таком грандиозном обвале, среди кусков льда – никаких. Скатываюсь до конца перил. Здесь еще безопасно. Пытаюсь отдышаться, набраться сил для рывка и наметить дальнейший путь – за одним обвалом может последовать и второй, нужно проскочить как можно быстрее. В том месте, где ехал поток ледяных глыб, склон отполирован, как каток. Пройдя наиболее опасное место, иду по краю свежего выноса, обдумываю положение – предположим, Виталика завалило. Надо же копать, а как это делать среди ледовых обломков? Искать с помощью лавинного зонда здесь бесполезно, да и нет у нас этого зонда. Но и уйти, не попытавшись найти, мы же тоже не можем? В общем, мысли невеселые. Надеюсь, что те, кто наблюдали ситуацию снизу, имеют более полную картину, Вижу, как внизу ходят люди, даже одна знакомая, точно определить, кто это не получается, все в одинаковых куртках. Вроде бы ходит Виталик, но чем-то отличается от привычного вида… Да он же просто без рюкзака! Точно он, ходит по леднику, в сопровождении парней! Ну здорово! За мной по пятам идет Расим Кашапов, вот уже мы оба в безопасном месте, нам рассказывают вкратце, что Шипилов Виталий пытался укрыться за ледовым сераком, но их снесло, потоком, протащило метров пятьдесят, а потом сам откопался и спустился. Из последствий – немного ободрался, да нога болит в голеностопе. Но ходит сам! Тут еще узнаю, что группа Кривошеева хочет начать спуск – у них один из участников кашлял с кровью. Казалось, уже спустились с Победой, и тут на тебе такой пинок напоследок! Хорошо, что только в воспитательных целях, все обошлось. Но как он выжил в таком обвале, до сих пор удивляюсь!

Все обошлось, но напряжение не спадает, ощущение, что все вышло из под контроля. Разгружаем Виталия, связываемся, идем к лагерю. Быстро не получается, пострадавший хромает. Пройдя с пол-часа, начинаем встречать людей. Вначале это были ребята с наших сборов, вышедшие встречать нас. Разгружают нас, поздравляют с вершиной. Угощают чаем, кока-колой. Достаем остатки своей еды, ее у нас осталось много, брали на десять дней, сходили за три, сегодня — четвертый. Ребят встречаем по двое-трое, а потом стали встречаться и одиночки. Не только с нашего сбора, вышли многие из лагеря, чтоб встретить нас на леднике. От каждого – поздравления, чай. Пришел и Авас, доктор из базового лагеря. Он осматривает Виталия, говорят, что мы можем идти в лагерь, не ждать, Виталия доведут. Ухожу вперед, иду налегке, рюкзак у меня забрали, дали свой, почти пустой. После всех поздравлений и встреч кажется, что все закончилось, вот еще и будет лагерь. Но я иду и иду. Постепенно, те, кто идет впереди, уходят дальше, перестаю их видеть, те, кто шел сзади – отстают, не иду один. Все где-то рядом, но никого не видно. Ощущение праздника и кончается, вновь наваливается усталость. Начинает темнеть, садиться туман, и начинает валить снег. Из-за этого пропадает возможность ориентироваться, понимание, в каком месте ледника ты находишься, кажется, что идешь в тумане бесконечно. Окончательно темнеет, следов уже не видно, иду, высматривая туры и пытаясь узнать местность. Да ничего еще не закончилось. Путь кажется бесконечным, всерьез начинаешь обдумывать, а не проскочил ли мимо лагеря в темноте, и вдруг впереди мелькает свет. В лагере все еще не выключили генератор, ждут! И почти сразу же натыкаюсь на палатки. У них встречает Яковенко, поздравляет, расспрашивает, говорит, что оставили нам ужин. Сил ни на что нет. Под мокрым снегом весь вымок, хочется переодеться. И уже потом добираюсь до столовой. Ждать, когда все дойдут, пришлось еще долго, у Виталика разболелась нога, он шел медленно, но добрел сам.

Вот так, без особой радости осуществил мечту. Мне повезло, у меня все сложилось. Победа!


Другие статьи автора:
Пять семитысячников. Пик Ленина.
Пять семитысячников. Пик Хан-Тенгри.
Новогодняя Ала-Арча.


Автор статьи Лев Пантюхин. Статья опубликована с разрешения автора.
Ссылка на статью автора: http://posportu.com/post/pyat_semitisyachnikov_pobeda